Криптомошенничество: обзор средств правовой защиты в Сингапуре

За последние несколько лет мы стали свидетелями того, как глобальные регулирующие органы, пытаясь регулировать цифровые активы, не подавляя инновации. В Сингапуре регулирующие органы стремились запустить структуру для цифровых активов, ориентированную на создание благоприятной среды для запуска криптовалютного бизнеса, в то же время усердно защищая потребителей и снижая риски отмывания денег и другой незаконной деятельности. 

Закон Сингапура о платежных услугах вступил в силу в январе 2020 г., обеспечивая основу для регулирования рынка криптовалют: от торговли до использования токенов для платежей. А в апреле текущего года правительство расширило требования к лицензированию для поставщиков услуг виртуальных активов в Сингапуре, которые ведут бизнес только за границей.

Как закон относится к криптоактивам?

Прежде всего, криптовалюта, невзаимозаменяемые токены (или NFT, как их еще называют) и другие криптоактивы представляют собой новый класс активов, требующих юридического признания. Владелец криптоактивов может требовать возмещения ущерба за кражу этих активов только в том случае, если закон признает эти активы как предоставляющие права собственности их владельцу.

Суды во многих странах занимают активную позицию в регулировании криптовалютного рынка, Сингапур не исключение. Похоже, что суды будут оказывать помощь лицам, постаравшим от криптомошенничества, и не позволят процессуальным трудностям помешать рассмотрению иска. Суды также охотно принимают технологические достижения и не уклоняются от решения новых и сложных вопросов, возникающих в этой развивающейся области права. Поэтому неудивительно, что суды признают наличие имущественных прав на криптоактивы: например, CLM против CLN и других [2022] SGHC 46 на [46], Quoine Pte Ltd против B2C2 Ltd [2020] SGCA(I) 2 на [139]-[144]. 

Эти дела не являются последним словом по данному вопросу, и мы можем ожидать, что в ближайшем будущем будут выдвинуты новые аргументы о том, почему криптоактивы не подпадают под традиционное понятие «собственность». 

Предъявление гражданского иска о мошенничестве с криптовалютами

Прежде всего, следует отметить, что если речь коснется разрешения спора в Сингапуре в отношении мошенничества в криптопространстве, то нет специального законодательства или нормативных актов, непосредственно касающихся мошенничества с криптовалютами. Это означает, что правоохранительным органам, судам и юристам придется работать в рамках существующего законодательства, судебной практики и правовых принципов.

Гражданский иск может включать такие основания для иска, как мошенничество, введение в заблуждение, нарушение доверия, деликты обмана и даже сговор с целью обмана, если виновных несколько.

Поскольку конкретные средства правовой защиты доступны только для определенных оснований иска, важно определить соответствующее основание иска до его подачи. 

Если, например, иск подан за введение в заблуждение, истцу может быть присуждена денежная компенсация в виде возмещения убытков, но он не может требовать от суда возврата криптоактивов.

Часто лица, которые стали объектом криптомошенничества, в ходе разрешения криптоспора в Сингапуре обращаются в суд за различными формами срочной и временной помощи, чтобы защитить активы от растраты правонарушителем во время рассмотрения иска.

Дело CLM против CLN иллюстрирует виды временной помощи, которую можно запросить. В этом деле криптовалюта истца была похищена неустановленными лицами путем физической кражи (из сейфа истца). Истец обратился в Высокий суд Сингапура за следующими постановлениями:

• имущественный запрет, запрещающий правонарушителям иметь дело с похищенными активами, распоряжаться ими или уменьшать их стоимость;
• всемирный запрет на замораживание (также известный как запрет Марева), запрещающий правонарушителям иметь дело с другими активами, распоряжаться ими или уменьшать их стоимость до стоимости похищенных активов, чтобы удовлетворить иск в случае успеха истца;
• дополнительные распоряжения о раскрытии информации в отношении криптовалютных бирж, которые контролировали кошельки, по которым отслеживались части похищенных активов.

Собственнические судебные запреты отличаются от замораживающих судебных запретов. Собственный судебный запрет — это приказ, вынесенный в отношении самого имущества. Такое постановление предотвращает любые дальнейшие операции с имуществом. Примером может служить недавний судебный запрет, вынесенный Высоким судом в отношении яхт-клуба Bored Ape Yacht Club (BAYC) 2162 NFT.

В этом деле заявитель взял кредит у онлайн-кредитора и использовал BAYC 2162 NFT в качестве залога. Он утверждал, что было решено, что даже если он не сможет вовремя погасить кредит, кредитор, выступающий под псевдонимом Chiefpierre, не будет обращать взыскание на NFT и забирать его себе.

Именно это и сделал Chiefpierre, и Высокий суд принял решение о вынесении мирового имущественного запрета, останавливающего или блокирующего продажу BAYC 2162 NFT. Патентный запрет в данном случае эффективен, потому что NFT хорошо идентифицируется — существует только один токен, отвечающий его описанию. Можно увидеть, что третьи стороны действительно предпринимают шаги для выполнения этого предписания. Opensea, торговая площадка NTF, предприняла шаги, чтобы отключить торговлю этим токеном на своей платформе.

В ходе разрешения судебного криптоспора в Сингапуре или любой другой стране запрет Марева направлен на ответчика (в отличие от имущественного запрета). Судебный запрет Марева запрещает ответчику совершать сделки и/или распоряжаться своими активами. Запрет Марева имеет смысл, если криптоактивы можно отследить или личность правонарушителя известна. Так, например, если установлено, что криптоактивы, о которых идет речь, хранятся в кошельках, размещенных на криптобирже, целесообразно получить судебный запрет Марева и направить уведомление о нем на биржу. После того как криптоактивы будут отслежены и заморожены, потерпевшая сторона спора может приступить к основному судебному процессу, чтобы добиться от суда принятия определенных заявлений о собственности или распоряжений о наделении, чтобы объявить, что криптоактивы принадлежат пострадавшей стороне и что они должны быть возвращены.

Разрешение судебного криптоспора в Сингапуре: проблема анонимности

Криптовалютные транзакции обладают рядом характеристик, которые привлекают мошенников. Одна из ключевых особенностей заключается в том, что стороны могут совершать сделки друг с другом без необходимости подтверждения транзакции доверенным посредником, таким как банк. Другая ключевая особенность криптовалют — анонимность. При рассмотрении иска о мошенничестве с криптовалютами возникает очевидная проблема — кто является нарушителем? Суды в государствах общего права по всему миру заняли проактивную и облегчающую позицию по отношению к субъектам, пострадавшим от криптомошенничества. Рассмотрим несколько примеров судебных споров по криптовалюте.

Во-первых, в деле CLM против CLN Высокий суд Сингапура постановил, что он обладает юрисдикцией выносить временные постановления в отношении ответчиков, личность которых неизвестна, при условии, что описание, используемое истцом, является достаточно ясным, чтобы определить тех, кто включен в описание. Например, в деле CLM против CLN истец просил вынести временные постановления против любого физического или юридического лица, которое осуществляло, участвовало или помогало в краже криптовалютных активов истца 8 января 2021 года или около этого, за исключением предоставления криптовалютного хостинга или торгового оборудования. Высокий суд счел это достаточно определенным.

Во-вторых, рассматривая судебные споры по криптовалюте в Сингапуре или любой другой стране Высокий суд может издать приказ о самоидентификации неизвестного лица, также известный как приказ Spartacus. Такое решение было принято Высоким судом Малайзии в 2021 году по делу Zschimmer & Schwarz против Persons Unknown. Приказ Spartacus будет опубликован в газетах и предупредит неизвестных лиц о необходимости самоидентификации и предоставления адреса в течение определенного времени. Невыполнение приказа будет считаться неуважением к суду, что является уголовным преступлением. Третьи лица, которым известно о личности правонарушителя, также могут быть обвинены в пособничестве или содействии нарушению правонарушителем приказа Spartacus.

В-третьих, в недавнем решении по делу D'Aloia v Person Unknown, Высокий суд Великобритании разрешил вручение судебного приказа через NFT на идентифицируемый кошелек на другом конце транзакции, что приводит к постоянной отметке в бухгалтерской книге. В данном деле речь шла о незаконном присвоении криптовалюты, а указанные кошельки были теми же кошельками, которые предположительно использовались для содействия правонарушениям. По мнению Высокого суда, такой способ вручения приведет к большей вероятности того, что неизвестные ответчики будут уведомлены о судебном постановлении.

Урегулирование криптоспора в суде Сингапура: криптомошенничество в рамках уголовного законодательства

Уголовное право запрещает незаконную деятельность. Оно также направлено на наказание правонарушителей и сдерживание будущих преступников. Как отмечалось выше, законодательный орган Сингапура еще не принял специального закона или постановления, которое бы непосредственно касалось криптомошенничества. Правоприменение ограничивается существующими законами. 

До сих пор преступления, связанные с криптовалютами, рассматривались в рамках различных правонарушений Уголовного кодекса, таких как мошенничество (раздел 415), незаконное присвоение имущества (раздел 403), кража (раздел 378) и преступное нарушение доверия (раздел 405), или в рамках Закона о неправомерном использовании компьютера и кибербезопасности. Интересно, что эти преступления являются «имущественными преступлениями». То, что криптоактивы могут стать причиной преступлений против собственности, является косвенным признанием судами того, что криптоактивы представляют собой собственность. 

Уголовная сфера предоставляет субъектам, пострадавшим от мошенничества с криптовалютами, возможность получить возмещение. Раздел 35 Уголовно-процессуального кодекса наделяет полицию правом изымать имущество при подозрении в совершении преступления. Изъятые криптоактивы возвращаются законному владельцу (владельцам) после завершения расследования или осуждения правонарушителя, и больше нет необходимости удерживать изъятые активы. 

Таким образом, урегулирование судебного спора по криптоактивам включает широкие полномочия по аресту активов, что являются эффективной альтернативой судебному запрету в гражданском праве. Во-первых, не у всех есть финансовые возможности нанимать адвокатов для получения судебных запретов. Во-вторых, требования для успешного получения судебного запрета могут быть сложными и обременительными. 

Практические проблемы многочисленны. Изъятие криптоактивов сопряжено с техническими трудностями, которых нет при изъятии физических активов. Эксперты-криминалисты должны будут отследить украденные активы до криптокошелька, а затем возникает сложность получения соответствующего закрытого ключа. Еще один недостаток заключается в том, что запрос на изъятие может быть проведен спустя долгое время после ареста актива, а к тому времени он уже потеряет свою ценность. 

Заключение

В конечном итоге, правоприменение и взыскание криптоактивов все еще является развивающейся областью права. Вполне возможно, что для устранения пробелов и других практических трудностей потребуются изменения в законодательство. Наша команда будет наблюдать за развитием событий в этой области. Чтобы подробно разобраться в этих вопросах, можете запросить консультацию по регулированию рынка криптовалют в Сингапуре у специалистов нашей фирмы.